ШОУ КОВБОЯ БЕЗ СОБАКИ

спектакль в 4-х



Действующие лица:

АРТ - молодой мужчина, поклонник творчества ДЖОРДЖа Мирры.
ХАННА - молодая женщина, его жена.
ДЖОРДЖ МИРРА - пятидесятилетний мужчина, стареющая рок-звезда альтернативной сцены. ДЖОРДЖ носит ковбойские сапоги и широкую шляпу.
КЁРШИН - администратор ДЖОРДЖа, миниатюрная женщина тридцати двух лет.
ДЕВУШКА;
ПЕРВЫЙ;
ВТОРОЙ;
ТРЕТИЙ;
ЧЕТВЕРТЫЙ;
БОРОДАЧ
И ДРУГИЕ ПОСЕТИТЕЛИ КЛУБА, пришедшие на концерт ДЖОРДЖа Мирры;
ОХРАННИКИ;
ОФИЦИАНТ;
БАРМЕН.

В спектакле используется песни групп Swans, Angels of Light, Puerto Muerto, Elikalaiset, Dream City Film Club, а также исполнителей - Bjork, Donna Regina, Manu Chao.

Все совпадения имен и событий являются Случайностью.
Также, впрочем, как и вся Жизнь.

 АКТ ПЕРВЫЙ

Самолет. АРТ и ХАННА.

В центре затемненной сцены - большой круглый иллюминатор. За иллюминатором - два кресла, перед ним - самолетное крыло с винтом. Крыло почти касается зрительного зала. Звучит песня группы "The angels of light" "New York Girls" (альбом "How I loved you").

Невидимый женский голос с электронным холодом произносит:

"Мы рады приветствовать вас на борту самолета компании Аэросвонс. Через несколько минут начнется наш полет. Рекомендую Вам пристегнуть ремни, хотя, честно говоря, они вряд ли вам помогут на высоте десять тысяч метров, если случится что-то плохое: самолет захватят террористы, или птица угодит в винт, или обычные технические неполадки - самолет-то у нас старый, дай бог уже, двадцать лет, двигатель отказывает, все загорается, мы падаем. Так вот Вы просто разобьетесь на мелкие куски, как фарфоровые слоники. И никакие ремни не помогут. А вообще, нужно надеяться на лучшее. Пристегните ремни. Приятного Вам полет"

Загорается свет в иллюминаторе. Все погружено во тьму, кроме двух кресел у окна и винт. В креслах сидят АРТ и ХАННА.

ХАННА (пытаясь пристегнуть ремень). У меня не получается.
АРТ (помогает ей) Нервничаешь?
ХАННА. Никогда не летала.
АРТ. Ради концерта ДЖОРДЖа. Да и ради самого полета. В небе очень хорошо.
ХАННА. Ты так долго ждал этого. Впервые ДЖОРДЖ дает концерт на материке. Мы бросаем работу, покупаем на последние деньги билеты и летим за тысячи километров, в другую страну, чтобы услышать, как он поет. Это здорово. Ни с кем я не испытывала такой свободы. Все близко. И тихо. Прикасаешься к чему-то глубокому.
АРТ. А я никогда не думал, что смогу вживую увидеть человека, бывшего для меня идолом.
ХАННА. Бывшего? А теперь нет?
АРТ. С тех пор, как группа распалась, ДЖОРДЖ расстался с Джил, и стал петь один, я не мог его слушать.
ХАННА. Почему?
АРТ. Очень больно.
ХАННА. Но почему?
АРТ. Это как перерождение. Или... пересмерть. Понимаешь он был... Таким агрессивным, гордым, свободным. Он во всем винил себя. Он пел о том, что ничего не может изменить, а внутри в его песнях пульсировала такая мощная живая злость, перед которой подгибались колени. Сила была настолько яростной, что она высвобождала и бросала на раскаленную сковородку. Драйв. Настоящий драйв. ДЖОРДЖ стал для меня живым Богом. Мой приятель написал рецензию на один из тогдашних альбомов. Рецензия состояла из пяти слов: "Вы не слышали ДЖОРДЖа? Застрелитесь". А мне захотелось застрелиться, когда я поставил диск, который он выпустил после расставания с Джил. Я увидел старика, слабого, утратившего голос и огонь, и этот монстр, который раньше был похож на лезвие, стал походить на сломанный костыль. Очень красивый, очень настоящий, очень трогательный, но костыль. Вот что больно.
ХАННА. Странно. А я ничего такого не почувствовала. Наоборот. Ранние вещи ДЖОРДЖа показались мне такими надрывными и горькими, ненавистными, как будто их исполнял человек с вывороченными кишками, злобный до бешенства, просто больной, неудержимый. А новый ДЖОРДЖ, ДЖОРДЖ теперешний, мне, вдруг понравился. Я услышала подлинность и настоящий свет, который может быть и печальный, но это свет, и не перестает быть светом. А как они познакомились с Джил?
АРТ. Они встретились на одном из его ранних концертов. Она подошла взять автограф и стала его женщиной, и клавишницей, и вокалисткой. Вместе они вырыли туннель, отказавшись идти дорогой на поверхности. Они создали то, что перевернуло мироощущение тысяч людей. Тысяч, но не миллионов. О его музыке известно только тем, кто, действительно, выбрал музыку. На концертах ДЖОРДЖа никогда не бывает толпы. А Джил... Она сейчас путешествует с сольной программой, но это уже не та Джил. Я знаю, он бил ее. Но он не мог не любить ее. Он писал ей песни, и они исполняли их. От ее голоса ворс вставал на коже. Она была воплощением Ангела, а он - чистый Дьявол. Настоящая гармония. Джордж посвятил ей книгу, которую я тебе дал.
ХАННА (достает из сумки книгу и отдает ее АРТу). Да, я давно хотела сказать. Но не решалась. Боялась тебя обидеть. Но больше не могу. Больше не могу носить это с собой. Я не нашла сил, чтобы прочесть эту книгу. Это дневник отвращения. Хроника пыток над самим собой. Результаты вскрытия любви. Столько насилия и боли. В каждом предложении. Я просто не смогла. Извини.
АРТ. (улыбается, целует Ханну) Я понимаю. Просто ты маленькая. У тебя кожа розовая и глаза серого цвета. Кстати, раз так, тебе должно понравится интервью, которое ДЖОРДЖ дал недавно.

АРТ разворачивает большой плакат. На нем изображен высокий человек в ковбойской шляпе. АРТ читает на обороте плаката.

АРТ (читает) "Удивительно. Но уничтожение больше не захватывает меня. Я успокоился. Раньше был постоянно на взводе. Во мне копилась смерть. Но больше смерти нет. Мне все-таки уже пятьдесят. И я не пишу книг. Предпочитаю отдавать все время музыке."
ХАННА. Они порвали с Джил, и больше совсем не общаются?
АРТ. Нет. По словам ДЖОРДЖа и Джил, из тех отрывков, что я читал, они иногда видятся. Джил все еще продает их старые альбомы. Но их, ДЖОРДЖа и Джил, больше нет.
ХАННА. А что ДЖОРДЖ будет петь?
АРТ. Новые песни. Но, я надеюсь, споет что-то из старого. Вообще, я немного боюсь этого концерта. ДЖОРДЖ приедет один. Пророк, гитара и голос.

Свет дрожит, начинают вращаться винты. Ветер.
Снова электронный женский голос объявляет:

"Приготовьтесь. Мы начинаем наш полет. Надеюсь, вы пристегнули себя ремнями, если у вас осталась хоть какая-то надежда сохранить то, что вы пристегнули. В полете мы предложим Вам чай и бутерброды. Не отказывайтесь. На высоте десять тысяч метров у колбасы совсем другой вкус"

ХАННА хватает АРТа за руку.

АРТ. Не бойся, не бойся.
ХАННА. Я полечу?
АРТ. Мы вместе. Не бойся. Я рядом.

Винты вращаются еще быстрее. Из самолетного крыла медленно появляются закрылки. Слышен вой ветра. Крыло еле заметно дрожит. Анне нехорошо. АРТ целует ее в висок и надевает ей на голову наушники. Звучит песня группы Swans "One thousand years" из альбома World of Skin.
ХАННА и АРТ глубоко вдыхают, поверх музыки слышен рев - звук взлетающего самолета. Затем на сцене появляется проекция очень синего неба с обрывками облаков. Небо "плывет" по сцене. ХАННА и АРТ молчат, улыбаются, смотрят в иллюминатор. Проекция неба сменяется изображением ночных огней. АРТ целует Ханну. Свет в иллюминаторе гаснет. Видны только далекие огни города... Оканчивается песня. Слышен рев приземляющегося самолета. Все погружается во тьму.


АКТ ВТОРОЙ
Самолет. ДЖОРДЖ и Кёршин.

Снова рев турбин. Поверх него - песня Bjork „Vocuro" из альбома Medula. Медленно нарастает яркость света в иллюминаторе. В креслах сидят ДЖОРДЖ и Кёршин. На сцене: проекция густого молочного тумана.
ДЖОРДЖ раскладывает маленький самолетный столик, ставит на него стакан и бутылку виски "Jim Bim", наливает виски в стакан, выпивает. Предлагает выпить Кёршин.

ДЖОРДЖ. Хочешь?
КЁРШИН. Нет.
ДЖОРДЖ. Мне нравится пить. Хороший виски.
КЁРШИН. Вечером у тебя концерт.
ДЖОРДЖ. А ведь, правда, моя шляпа лучше, чем у Линча? Туман выходит из глотки неба. Через три недели мне исполнится пятьдесят.
КЁРШИН. Там, куда мы летим - влажно и холодно. Ну и что? Вчера мне исполнилось тридцать два.

ДЖОРДЖ растеряно смотрит на часы.

ДЖОРДЖ. Постой, Кёршин... Вчера? Господи, я забыл... Прости меня. Поздравляю, С днем Рождения. (наливает себе виски) Извини. С Днем Рождения. Прости, забыл. Туман. Я все-таки тебе налью? Отпразднуем?
КЁРШИН. Нет, нет, не надо. Я не хочу праздновать.
ДЖОРДЖ.(случайно проливает виски на колени Кёршин) Извини.
КЁРШИН. Да ничего. Ты не обязан помнить мой день рождения.
ДЖОРДЖ. Нет, я обязан. Просто я уставший человек в хорошей шляпе. Мне стыдно.
КЁРШИН. Да, перестань, ДЖОРДЖ. Мы же не родственники. Я всего лишь твой администратор. Мое дело улаживать проблемы с авиабилетами, гостиницами, продавать твои диски перед началом концерта. Ты платишь мне за это. А даты запоминают близкие люди.

Они молча смотрят друг на друга.

ДЖОРДЖ. Кёршин, а почему ты все это делаешь? Я облезлый бешеный пес, расплескавший свое бешенство в погоне за дикими кабанами.
КЁРШИН. Но ты же счастлив?
ДЖОРДЖ. Да, я счастлив. У меня есть Патрисия. Я люблю ее. Я назвал ее в честь Патрисии Каас. По утрам я бросаю ей палку. Это чистое наслаждение. Как ЛСД.
КЁРШИН. Ты говоришь о собаке, как о любимой женщине.
ДЖОРДЖ. Это естественно. Если бы я мечтал о женщине, мне бы хотелось, чтобы она была похожа на собаку.
КЁРШИН. Сначала ты превращаешь женщину в собаку, после бросаешь собаке палку, а потом выгоняешь женщину на снег.
ДЖОРДЖ. Женщине не стоит превращаться в собаку, если она хочет быть со мной. Она должна сопротивляться мне. Все просто. Это законы леса, язык инстинктов. И самый главный - инстинкт подавления. Все живут по этим законам. Непонятно только ... как живешь ты? Зачем ты здесь? Ты нужна мне, это понятно, но я...зачем тебе я? Мы ничем не связаны: ни дружбой, ни музыкой, но иногда мне кажется, что эта связь крепче, чем моя любовь. К Патрисии...
КЁРШИН. (волнуясь) Я...я скажу тебе. Но сначала ты мне ответь. Я никогда не спрашивала, старалась не задавать глупых вопросов. А теперь спрошу. Это, чтобы ты не думал, что я какая-то особенная. Я такая же, как все. И хочу задать идиотский вопрос, который задают постоянно, и на который ты никогда никому не отвечаешь. И вобщем-то спрашиваю не ради ответа, а ради самого вопроса. Это такой...акт признания собственной тривиальности.
ДЖОРДЖ. Кёршин, я отвечу тебе. У тебя сегодня, то есть вчера...День Рождения. Что ты хочешь узнать?
КЁРШИН. Почему ты расстался с Джил?

ДЖОРДЖ смеется.

ДЖОРДЖ. Ты знаешь, Кёршин, сколько длится собачья жизнь? Дольше всех живут шпицы и фокстерьеры - почти двадцать лет. Овчарки и ньюфаундленды - не больше тринадцати. Джил... Джил была прекрасной сукой... С таким проникновенным голосом. Мир сходил с ума от ее умопомрачительного воя... Мир назвал это музыкой: индастриалом, нойзом, амбиентом... А Джил просто выла на луну. Но с возрастом ее голос начал тускнеть, шерсть теряла шелковистость, свивалась в колтуны. Кожа стала шершавой, подушечки лап покрылись болезненными трещинами. Ей требовался тщательный уход, своевременная обработка кожи, но я не желал принимать старость Джил. Я не хотел замечать замутненные хрусталики глаз, сломанные и шатающиеся зубы, страдания от артрита. А ведь любой ветеринар скажет тебе, Кёршин, что ответственность за стареющую собаку полностью лежит на хозяине, от него зависит, какой будет ее старость. Мы прожили пятнадцать лет. Я обязан был поменять ее ободранную сырую подстилку на более мягкую и перенести в сухое теплое место, ежедневно неспешно гулять по сумеречному парку, удалить ее гнилые зубы, чтобы не воспалилась старая пасть, исключить из рациона кости, готовить обеды из нежирного творога и разваренных каш... Но вместо этого я буйствовал на наших подпольных концертах. Я надевал юбку без трусов и в экстатической ненависти прижимался голым задом к первым рядам зрителей, молящихся на мою музыку. Я не хотел стареть. И я не старел. А Джил стала медлительна и ворчлива, с трудом переносила длительные гастроли. Ее суставы стали менее подвижны и крайне болезненны. У Джил нарушилась терморегуляция, она мерзла, а я все время забывал укрывать ее на ночь пледом. Она нуждалась в специальной минеральной подкормке для предотвращения остеопороза. Для зрения и шерсти необходимы были витамины. Ей стоило давать только кефир, яйца и вареное мясо, но я бросал в оловянную миску обглоданную баранью голову. И вдруг понял, что больше не могу наблюдать за тем, как дохнет моя лучшая сука. Мне было больно, но я не мог остановить старость, только отсрочить, но это еще хуже - продать себя в рабство вечному ожиданию смерти. И я совершил акт избавления, акт очищения и обновления. Я выгнал ее. И теперь, глядя на луну, один пою свои голые песни.

Кёршин закрывает лицо ладонями. ДЖОРДЖ наливает себе еще виски.

ДЖОРДЖ. А теперь ответь на мой вопрос: зачем тебе я?
КЁРШИН.(плачет) ДЖОРДЖ, а ты хочешь ребенка?
ДЖОРДЖ. (в пьяном восторге) Ребенка? Я думал об этом. Это удивительно и невозможно. Голос и окрас оживают в щенячьих лапах, и становится ясно, что смерти нет и старости нет... Но я боюсь, мне пятьдесят, Кёршин, Кёршин, ты слышишь меня, не плачь.... Не плачь...

Снова сильный рев турбин. Кёршин опускает голову на колени. Все дрожит. ДЖОРДЖ опрокидывает бутылку, гаснет свет.
Звучит песня Angels of Light "Nations" (альбом "Everything is good here")
Звук приземляющегося самолета.
Рев затихает.
Абсолютная темнота и только музыка.


АКТ ТРЕТИЙ

Бар ночного клуба.
Посетители, ХАННА, АРТ, Кёршин, позже ДЖОРДЖ и Девушка.

В центре сцены - барная стойка, за которой бармен резво наливает посетителям пиво. Красный дискотечный свет. Перед стойкой - АРТ, ХАННА и другие завсегдатаи клуба. У АРТа в руках бокал пива, у Ханны - фотоаппарат.
Слева от бара расположены столики и стулья, а также дверь с надписью „WC". Справа - низкий красный диван и маленький столик. На диване за столиком сидит Кёршин. На столике - диски, плакаты с изображением ДЖОРДЖа, футболки. Люди покупают у Кёршин музыку и сувениры.
В баре играет песня группы Puerto Muerto "Blood Red Wine".
АРТ смотрит на часы.

ХАННА. Нервничаешь?
АРТ. Немного. До концерта - полчаса.
ХАННА. (прислушивается) Это наша песня! Она играла у нас на свадьбе! До сих пор не понимаю, как ты уговорил этих медуз из ЗАГСа включить нашу музыку после марша Мендельсона.
АРТ. Это оказалось несложно (целует Ханну). Я пойду посмотрю, что там продается.

АРТ идет к столику, за которым сидит Кёршин, начинает рассматривать диски.
Внезапно из правой кулисы появляется ДЖОРДЖ с полупустым бокалом пива. Увидевшие его посетители клуба тут же обступают ДЖОРДЖа со всех сторон. АРТ увлечен изучением дисков и ничего не видит. ХАННА разрывается между желанием подать мужу знак и сфотографировать ДЖОРДЖа.

ПОСЕТИТЕЛИ. Мистер Мирра, добро пожаловать в город!

ДЖОРДЖ молча поднимает бокал. Посетители умоляющие протягивают ДЖОРДЖу диски, книги, плакаты, календари.

ПОСЕТИТЕЛИ. Мистер Мирра, позвольте автограф! Мистер Мирра, короткое интервью. Мистер Мирра, фото для нашего издания.
ДЖОРДЖ. После шоу. После шоу. Все после концерта.

ДЖОРДЖ отрицательным жестом просит освободить ему дорогу. Посетители отступают и занимают столики в левой части бара, не спуская глаз с ДЖОРДЖа.
ДЖОРДЖ проходит за спиной АРТа и садится рядом с Кёршин. АРТ в это время расплачивается за диски, и вдруг видит ДЖОРДЖа. Руки у него дрожат, диски падают на пол. ДЖОРДЖ поднимает их и отдает АРТу.

ДЖОРДЖ. Спасибо за то, что купил мою музыку.

АРТ ошеломленно смотрит на ДЖОРДЖа. ХАННА, стоя у барной стойки, фотографирует их обоих. ДЖОРДЖа ослепляет вспышка. Он оборачивается, смотрит на Ханну, улыбается.

АРТ. Спасибо.

ДЖОРДЖ протягивает АРТу руку.

ДЖОРДЖ. ДЖОРДЖ.

АРТ с ужасом жмет ему руку.

АРТ. АРТ.
ДЖОРДЖ (обращаясь к Кёршин). Как дела?
КЁРШИН. Хорошо. Звукооператор сказал, уже все в порядке.

АРТ садится на диван недалеко от ДЖОРДЖа. Смотрит на него не отрываясь. ХАННА фотографирует.

ДЖОРДЖ.(к Кёршин) Нет, как ТВОИ дела?
КЁРШИН. Какие у меня могут быть дела. Все хорошо. Вот этот парень скупил все твои диски (показывает на АРТа).

ДЖОРДЖ раскуривает сигару.

ДЖОРДЖ (АРТу) Откуда ты?
АРТ. Я приехал из другой страны.
ДЖОРДЖ. И заодно решил посмотреть шоу?
АРТ. Нет. Я прилетел специально на концерт.
ДЖОРДЖ. Правда?
АРТ. Да.
ДЖОРДЖ. Ты богатый человек?
АРТ. Нет, просто люблю музыку.
ДЖОРДЖ. Это хорошо.

ХАННА на цыпочках проходит мимо ДЖОРДЖа и тихонечко садится рядом с АРТом.

ХАННА. (указывая на ДЖОРДЖа, шепотом). Охренительно, правда?
АРТ. (растеряно) Честно, говоря, да. Я сижу рядом с ним. Он пожал мне руку. Говорил со мной.
ХАННА. Я видела.
АРТ. Меня одолевает идиотское желание.
ХАННА. Какое?
АРТ. Я хочу украсть его окурок.
ДЖОРДЖ. (обращаясь к Кёршин, поднимает пустой бокал) Концерт еще не начался, а у меня уже окончилось пиво.
КЁРШИН. У меня тоже.
АРТ. (с воодушевлением) ДЖОРДЖ, разрешите, я угощу Вас пивом?
ДЖОРДЖ. Да? Отлично!

АРТ вскакивает и идет к барной стойке за пивом. ДЖОРДЖ наблюдает за Ханной, ее неловкими попытками фотографировать, улыбается.

ДЖОРДЖ. Как тебя зовут?
ХАННА. ХАННА.
ДЖОРДЖ (целует Ханне руку) Я - ДЖОРДЖ.
ХАННА. (смеется) Я знаю.
ДЖОРДЖ. Чем ты занимаешься?
ХАННА. Не знаю. Пишу стихи.
ДЖОРДЖ. Вот как. А сколько тебе лет?
ХАННА. Двадцать три.
ДЖОРДЖ. Двадцать три!! (смотрит на Кёршин) Двадцать три. Запомни это, ХАННА. Тебе двадцать три. Что ты чувствуешь?
ХАННА. Сейчас? Ощущаю что-то странное. Для меня - чудо сидеть рядом с Вами.
ДЖОРДЖ. (смеется) А для меня чудо сидеть рядом с тобой. Ты похожа на свечу. Правда, Кёршин?

АРТ возвращается с тремя бокалами пива: для себя, Кёршин и ДЖОРДЖа.

КЁРШИН. Спасибо.
АРТ (Анне) А ты что-нибудь хочешь?
ХАННА. Самбуку.
АРТ (делает знак бармену) Хорошо.

К ДЖОРДЖу подходит девушка и протягивает ему диск.

ДЕВУШКА. Пожалуйста!
ДЖОРДЖ. После шоу.
ДЕВУШКА. Ради Бога, пожалуйста!
ДЖОРДЖ (отворачивается). После шоу.
ДЕВУШКА (обращаясь к АРТу) Вы не понимаете, я больная! Я болею его музыкой. Скажите ему!
АРТ (ДЖОРДЖу) ДЖОРДЖ, девушка говорит, что она больная!
ДЖОРДЖ. Больная?
АРТ. Да, просто сумасшедшая.
ДЖОРДЖ. (задумчиво) Это грустно.

ДЖОРДЖ берет диск и ставит на нем автограф. Девушка с радостью хватает диск и убегает. ДЖОРДЖ смотрит на Ханну.

АРТ. (ДЖОРДЖу) ДЖОРДЖ, это моя жена. Мы вместе прилетели на Ваш концерт.
ДЖОРДЖ. Ты счастливчик.
АРТ. Знаю. Вам нравится пиво?
ДЖОРДЖ (кривится) Вообще-то не очень. Оно кислое и разбавленное. Вот недавно меня угощали черным пивом. От его вкуса в голове мины разрываются. Я был пьяным от одного бокала.
КЁРШИН. ДЖОРДЖ, уже время.
ДЖОРДЖ (встает) Да. Мне нужно идти. Увидимся после шоу.

ДЖОРДЖ скрывается за дверью с надписью WC.

АРТ (Кёршин) Извините, вы не подпишите мне диск?
КЁРШИН. Я?!
АРТ. Да, вы.
КЁРШИН. Но зачем? Я не имею никакого отношения...
АРТ. Если нетрудно, подпишите, пожалуйста.

Кёршин берет диск и подписывает его. АРТ раскрывает коробку и читает.

АРТ. (читает) „Большое спасибо за пиво". (улыбается) Вам Спасибо.

Кёршин собирает оставшиеся сувениры.

КЁРШИН.(встает) Пора. Сейчас начнется концерт.

Уходит.
АРТ целует Ханну.

АРТ. Подожди меня здесь, я сейчас приду.

АРТ направляется к двери с надписью WC. Оттуда выходит ДЖОРДЖ.

ДЖОРДЖ. Как зовут твою жену?
АРТ. ХАННА.
ДЖОРДЖ. ХАННА. Я жду вас в баре после концерта.

ДЖОРДЖ уходит в левую кулису, АРТ - в туалет.
Из-за барной стойки появляется бармен. Он несет Анне бокал с горящей жидкостью. Гаснет свет. Виден только огонь, вырывающийся из бокала.
Звучит песня Donna Regina „When I was younger".
ХАННА выпивает.
Пламя гаснет.


АКТ ЧЁТВЕРТЫЙ

Концертный зал клуба.
ДЖОРДЖ, Кёршин, АРТ, ХАННА,
зрители (первый, второй, третий, четвертый, девушка, бородач и другие),
официант, бармен, охранники.

В центре сцены высокий помост (мини-сцена). Слева и справа от помоста - столики и стулья. У помоста, спиной к зрительному залу стоят люди, пришедшие на концерт ДЖОРДЖа. Среди них - АРТ и ХАННА. На помосте установлен микрофон, на котором повязан платок. Перед микрофоном - небольшой стол и высокий барный стул. На них направлен яркий красноватый свет. Люди нетерпеливо ждут начала, аплодируют.
На помосте появляется Кёршин. Она выносит и ставит на стол чашку чая и стакан минеральной воды.

АРТ. (показывает на микрофон) Это платок его отца. ДЖОРДЖ всегда повязывает его на микрофон. На счастье.
ХАННА. Там какие-то надписи по-немецки.
АРТ. Отец ДЖОРДЖа - немец.

Внезапно на помосте появляется ДЖОРДЖ без шляпы, в ковбойской рубахе и брюках на подтяжках. Он ставит на стол бокал пива и стакан виски. Садится, берет в руки гитару, настраивает ее. Зрители аплодируют.

ДЖОРДЖ. Меня зовут ДЖОРДЖ Мирра. Я буду Вам петь.

ДЖОРДЖ исполняет Первую песню. ХАННА фотографирует. ДЖОРДЖ отхлебывает пиво, исполняет Вторую композицию. Один из посетителей клуба - совершенно пьян. Он кричит во время песни.

ПЬЯНЫЙ. Давай, давай! Где твой драйв?! Сыграй нам что-то из старых песен.
ДЖОРДЖ (продолжая играть) Заткнись.
ПЬЯНЫЙ. Давай-давай!
ДЖОРДЖ.(поёт) Заткнись, заткнись, заткнись!

ДЖОРДЖ оканчивает игру.

ДЖОРДЖ (пьяному) Лучше принеси мне еще пива!

Внезапно появляются двое охранников, которые выводят пьяного посетителя из зала. ДЖОРДЖ смеется и снова продолжает играть.

АРТ. Раньше он разодрал бы этого человека на клочки. Сейчас только попросил пива. Господи! Он играет мою любимую песню. Послушай ее.

ХАННА фотографирует ДЖОРДЖа. Люди в зале еле заметно покачиваются. Девушка, просившая у ДЖОРДЖа автограф, рыдает в углу. ДЖОРДЖ оканчивает играть. Аплодисменты.

ДЖОРДЖ. Следующая песня называется „разрушитель". Я спою ее для Ханны.

В середине песни ДЖОРДЖ вскакивает со стула и начинает бешено стучать каблуком об пол, кричать и рычать в микрофон, бить по струнам. Затем спокойно кладет гитару и говорит в микрофон.

ДЖОРДЖ. Это всё. Гудбай.

ДЖОРДЖ уходит. Зрители продолжительно и громко аплодируют. ДЖОРДЖ возращается, отхлебывает виски, закуривает.

ДЖОРДЖ. Петь я больше не буду. Но возможно у Вас есть какие-то вопросы ко мне?

Посетители пытаются сгрудиться у помоста.

ПЕРВЫЙ. ДЖОРДЖ, расскажите, как вы сидели в израильской тюрьме!
ДЖОРДЖ. Мне было тринадцать лет, когда я сбежал из дома, сел на пароход и приплыл в чужую страну. Там я попытался продать немного гашиша, меня посадили на три месяца. Ничего интересного.
ВТОРОЙ. Как там, в тюрьме?
ДЖОРДЖ. В тюрьме плохо.
ТРЕТИЙ. Почему вы не поете старые песни?
ДЖОРДЖ. Они неинтересны мне. Я писал их легко, они выходили из меня, как слюна, и ничего мне не стоили.
ЧЕТВЕРТЫЙ. ДЖОРДЖ! Вы назвали свою собаку в честь Патрисии Каас? ДЖОРДЖ, а... как же Джил?!

ДЖОРДЖ выпивает еще виски. Очень тихо.

ДЖОРДЖ.(заплетающимся языком) Джил - сука. А вообще, я жду ребенка от другой женщины. Ей тридцать два года. Есть еще вопросы? Нет? Тогда гудбай.

ДЖОРДЖ встает и уходит.
К помосту пробирается большой толстый человек с бородой.

БОРОДАЧ. ДЖОРДЖ, ДЖОРДЖ!
ДЖОРДЖ (оборачивается) Да?
БОРОДАЧ. (сквозь слезы) Я...я люблю тебя.

ДЖОРДЖ уходит. Свет на помосте гаснет. Включается стробоскоп и песня Manu Chao из альбома Jane Birkin "Rendez-Vous".
Люди танцуют, пьют, разбредаются по клубу.
Пушечный свет на один из столиков справа.
Там сидят АРТ, ХАННА и Кёршин.

АРТ. Кёршин, Вам понравился концерт?
КЁРШИН (растеряно) Концерт? Нет.
АРТ. ХАННА, а тебе?
ХАННА. Очень. Я сделала несколько хороших фотографий. Не обижайся, но все-таки его новые песни мне гораздо ближе.
АРТ. Сегодня я готов с тобой согласиться. Кажется, ДЖОРДЖ снова обретает силу.
ХАННА. Неудивительно, ведь у него скоро будет ребенок. Кёршин, это ведь правда, что ДЖОРДЖ ждет ребенка?

Внезапно из левой кулисы появляется ДЖОРДЖ с сигарой. Его обступают поклонники. ДЖОРДЖ пожимает им руки, раздает автографы, смеется. Затем проходит к столику слева, где сидят Кёршин, АРТ и ХАННА. Усаживается рядом. Кёршин опускает глаза.

ДЖОРДЖ. ХАННА, а ты пьешь водку?

ХАННА фотографирует ДЖОРДЖа.

АРТ. Моя жена не пьет водку.
ДЖОРДЖ. А ты?
АРТ. А я пью.

АРТ подзывают официанта. Официант наливает ДЖОРДЖу и АРТу водки.

ДЖОРДЖ. За вас.
АРТ. За музыку.
ДЖОРДЖ. За нас.

Они выпивают. ДЖОРДЖ обнимает АРТа.

ДЖОРДЖ. Ты - хороший человек.
ХАННА. ДЖОРДЖ, это настоящая гаванская сигара?
ДЖОРДЖ. Да. Когда-нибудь курила?
ХАННА. Если честно, никогда. Но очень бы хотела попробовать.

ДЖОРДЖ отдает Ханне свою сигару. Она не знает, что с ней делать.

ДЖОРДЖ. Нет, дым не нужно втягивать в легкие. Только в рот. Вот так.

Звучит песня группы Elikalaiset " popi"

ДЖОРДЖ.(Ханне) Пойдем танцевать?.
ХАННА (АРТу) Можно?
АРТ (нехотя) Можно.

ХАННА незаметно гасит сигару и прячет ее в сумочку.
ХАННА и ДЖОРДЖ танцуют быстрый несуразный танец, ДЖОРДЖ задыхается.

ДЖОРДЖ. Тебе двадцать три года?
ХАННА. Двадцать три.
ДЖОРДЖ. Здорово. А я в двадцать три года кололся.
ХАННА. Зачем?
ДЖОРДЖ (задумывается). Не знаю. Ты очень красивая. Веришь в Бога?
ХАННА. Верю.
ДЖОРДЖ. Хорошо.

Звучит песня группы Dream City Film Club „Lover, wake up"!
ДЖОРДЖ приглашает Анну на медленный танец. Кёршин и АРТ смотрят на них.

АРТ. Кёршин, так это правда, что у ДЖОРДЖа будет ребенок?
КЁРШИН. Да. Нет, то есть да. Они... они только собираются. Но... Я не знаю.

Кёршин плачет.
ДЖОРДЖ танцует с Ханной.

ДЖОРДЖ. Ты и Арт - очень хорошие люди. Я искренне желаю Вам счастья. И много детей. Много детей. И счастья.

ДЖОРДЖ плачет.
Они танцуют.